Какие страдания перенес христос, умирая за наши грехи. Какие могут быть нравственные страдания

В ноябре вступило в силу и теперь обязательно к исполнению всеми российскими судами решение Верховного суда РФ по одному из исков с требованием о взыскании морального вреда.

Эксперты называют его очень любопытным. Фемида часто разбирается в историях, где кто-то из участников хочет получить те или иные суммы за нравственные страдания, однако, как известно, каких-то единых « расценок» нет.

В итоге одни судьи моральный вред, нанесенный человеку, считают на тысячи рублей, другие – на миллионы. А кому-то и вовсе в удовлетворении таких требований отказывают, причем не всегда понятна логика судебного вердикта. Конечно, не может быть и речи, чтобы появился какой-то общий прайс-лист для тех, кто считает себя обиженным. Тем не менее толкование норм закона по спорам, где речь идет о плате за обиды, может оказаться для многих граждан весьма полезным. За разъяснениями мы обратились к постоянному эксперту нашей правовой рубрики, руководителю широко известного на Ставрополье « Юридического агентства « СРВ» Роману САВИЧЕВУ.

-« Российская газета» приводит такую статистику: доля компенсаций за моральный вред составляет всего около 5,5 процента от всего объема выплат, присуждаемых гражданам по итогам судебных разбирательств. Чаще всего компенсации морального вреда получают покупатели товаров, потребители банковских, жилищно-коммунальных и бытовых услуг, – поясняет

Р. Савичев. – Однако Верховный суд, если говорить о том его решении, которое привлекло внимание юристов, заинтересовал спор иного плана.

Фемида обратила внимание на иск владелицы половины частного дома к своему соседу, который, по ее мнению, незаконно провел ремонтные работы на своих квадратных метрах. Суды изначально пошли ей навстречу, признав реконструкцию половины дома незаконной: мол, в итоге недвижимость гражданки оказалась в аварийном состоянии. И сосед должен был возместить ущерб и устранить недостатки. Но этот вердикт не полностью устроил женщину: обратившись второй раз в суд, она рассказала, что из-за незаконных действий соседа появилась реальная угроза ее жизни и здоровью, все время, пока шел ремонт, она вроде как испытывала страх, волнение и « чувство

безызвестности относительно своего будущего». Нанесенный ей моральный вред гражданка оценила в 52 тысячи рублей. В итоге суды с ней согласились частично, оценив душевные терзания дешевле и присудив истице 15 тысяч рублей.

А вот отремонтировавший свое жилище сосед с такой « арифметикой» не согласился и дошел до Верховного суда, чей вердикт его намного больше порадовал. Высшая инстанция не стала возвращать дело в райсуд, а сама приняла новое решение, что бывает не так уж часто. В выплатах женщине было категорически отказано. Но принципиально важно то, что в этом решении даны детальные разъяснения, в каких случаях суды все же должны присуждать компенсацию за моральный вред.

Итак, в каких случаях можно идти в суд с требованием, чтобы обидчик заплатил за обиду? Напомню, что основным законодательным актом, на который опираются суды при назначении компенсации морального вреда, является Гражданский кодекс. Статья 151 определяет моральный вред как физические или нравственные страдания. Там же сказано, что « в случае причинения гражданину морального вреда действиями, нарушающими его личные неимущественные права, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации». Речь идет в данном случае о таких нематериальных благах, как жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни и др.

Если же теорию применить к более конкретным жизненным ситуациям, то, по разъяснениям Верховного суда, моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родных, невозможностью продолжать общественную жизнь, потерей работы, раскрытием личных, врачебных или семейных тайн. К моральному ущербу также относится распространение информации, которая не соответствует действительности, фактов, порочащих честь и деловую репутацию гражданина, временное ограничение каких-то его прав. Туда же законом отнесена физическая боль, связанная с причиненным увечьем или заболеванием, которое развилось из-за моральных страданий.

Таким образом, делаем вывод, что моральный вред подлежит компенсации, если он причинен действиями, нарушающими личные неимущественные права гражданина, или посягает на принадлежащие ему личные нематериальные блага. В описанном выше случае основанием для компенсации морального вреда истицей были названы действия соседа по незаконной перепланировке половины дома. Из-за этого часть дома истицы пришла в непригодное для жизни состояние. В переводе на юридический язык основания иска – повреждение общего имущества. А это уже другая история: по гражданскому и жилищному законодательству в нашей стране компенсация морального вреда, причиненного нарушением имущественных прав на жилье, не предусмотрена.

Что же касается непосредственно выплат, то окончательный размер компенсации может определить только суд. Из практики хорошо знаю, что на руку истцу может сыграть только максимальное количество доказательств – чем больше их человек сможет привести в обоснование своих требований, тем на более солидную компенсацию в итоге может рассчитывать. В качестве подтверждения физических и нравственных страданий могут выступать доказательства, полученные из объяснений сторон и третьих лиц. Имеют вес рассказы свидетелей, письменные и вещественные доказательства, аудио- и видеозаписи, заключения экспертов.

Особо подчеркну, что рассчитывать только на показания очевидцев не стоит, они играют важную роль, но не решающую. Нелишне будет обращение к врачу-психиатру, который зафиксирует у пострадавшего расстройство психики, бессонницу или депрессию, если они имели место быть. Это также поможет увеличить размер компенсации. Вызовы скорой, если поднималось давление или было плохо, рецепты на лекарства – все это полноценные доказательства в пользу потерпевшего.

C Виктором Петровичем Легой беседовала Наталья Смирнова

Почему этот мир полон страданий? Есть ли объяснение тому, что всеблагой, всемогущий и всезнающий Бог не освобождает наш мир от страданий? Получается, что Бог этого не хочет?

Бог знает о страдании, может изменить и хочет этого, но не избавляет нас от них. И людям трудно понять, почему так. Ведь даже любой человек посчитает верхом эгоизма не помочь своему другу, если тот страдает и просит о помощи. Поэтому атеисты считают, что решить проблему страданий в мире можно только предположив, что Бога просто нет. Нет другого выхода. Если бы Бог был, то Он как всемогущий и благой сделал бы все, чтобы мы не страдали. Дидро сказал, что эта проблема, как никакая другая, породила большее число атеистов. Часто можно слышать, что человек поверил бы в Бога, если бы в мире не было столько зла.

Как же эта проблема решается в христианстве?

В христианстве ответ дается очень простой: зло – не от Бога, а от нашей свободы. Человек сотворен по образу Божию, сотворен свободным. Если бы Бог лишил человека его свободной воли, то тогда бы он лишил человека его сущности, и человек перестал бы быть человеком. Поэтому, если человек остается человеком, то он может выбирать между добром и злом. А если он выбирает между добром и злом, то он может выбрать и зло. Иначе он не человек, иначе он не свободен. Таким образом, Бог не отвечает за зло творимое в мире, а отвечает за это лишь человек.

Но есть и еще очень важный фактор, без учета которого это объяснение происхождение зла в мире становится еретическим. Ведь примерно так же думал и Пелагий. Необходим еще и догмат о грехопадении.

Мы все знаем, что первородный грех состоял в том, что Ева съела плод с древа познания добра и зла и дала есть Адаму. А вот в чем сущность этой истории?

Чтобы понять это, давайте разберемся, почему Бог дал человеку заповедь «от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» . Обычно говорят, что это была первая заповедь поста. Да, это так. Но почему именно от этого дерева нельзя есть? Ведь Бог не дает бессмысленных заповедей, а мы в свою очередь не лошади, которые тянут телегу, не зная, куда и зачем. Всадник и лошадь – существа принципиально разные, и лошадь не обязана знать, куда ее направляет всадник. Почему же была дана именно такая заповедь?

Может быть, Адам и Ева не должны были знать, что такое добро и зло, а вот когда они съели с этого дерева, то тогда появилось добро и зло?

Отцы Церкви однозначно такую версию отметают. Свт. Иоанн Златоуст, например, напоминает, что сатана совершил свое отпадение от Бога задолго до появления Адама. Зло уже было в мире, и человек об этом знал, и когда он встречался с сатаной, то он знал, с кем разговаривает.

Причину данного запрета можно понять, если задуматься над смыслом слова «познание». Заповедь «не есть с древа познания добра и зла» означала не познавать добро и зло. Казалось бы, очень странное повеление. Наоборот, человек должен знать что есть добро и что – зло, чтобы делать первое и не делать второе. Но в Ветхом Завете под познанием подразумевалось не знание в обычном смысле слова, а как бы «обладание». Когда мы говорим «знать», то подразумеваем какое-то отстраненное от жизни знание, просто информацию. Например, человек нам может излить свою душу, рассказать как ему плохо, а мы выслушали и спокойно так говорим: «Спасибо, я принял это к сведению». А про себя думаем: «Ну, это твоя проблема и меня она не касается». Для ветхозаветного же человека, как и для античного, а также и для христианина знание – это обладание истиной, единение с ней. Если человек познал истину, то он как бы стал единосущен с ней. Отсюда мы можем понять смысл первой заповеди, данной человеку: он должен помнить, что он не творец мира, а творение. Мир был сотворен для человека и дан ему весь целиком, что символически выражено в фразе «от всякого дерева в саду ты будешь есть». Ему было дано в распоряжение все, кроме нравственного критерия. Адам и Ева должны были понимать, что критерии нравственности, критерии добра и зла не в них, а в Боге. Тем самым указывается, что именно добро и зло являются самыми важными понятиями для человека: он всё может делать по своему усмотрению, кроме того, что относится к области нравственности. Вот что это означает. И когда наши прародители съели этот плод, нарушили данный им запрет, то они как бы сказали: «Извини, но мы не согласны. Мы есть критерий добра и зла. Добром является не то, что говорит нам Бог, а то, что мы сами выбираем».

Иначе говоря, Адама и Еву поставили перед выбором, сообщив перед этим, каким критерием пользоваться при этом, и они сказали: «А мы вот лучше знаем. Да, Бог говорил «не ешь», а мы подумали и решили, что это неправильно. Мы сами выбираем, что нам надо». Такова позиция всего человечества после грехопадения. Если мы посмотрим, как идут современные споры по каким бы то ни было проблемам: политическим, нравственным, любым иным, почитаешь газеты, посмотришь телевизор или просто поговоришь с людьми далекими от Церкви, то видишь, что человек всегда основывается на своих собственных представлениях. Можно взять любую ситуацию, например, разводиться или не разводиться? Человек начинает думать: «С одной стороны, жена мне надоела, и я уже видеть ее не могу, а с другой стороны, детей жалко, поэтому, может быть, лучше не разводиться. Ну а что дети? Дети уже взрослые, они поймут». Человек начинает разбираться сам, исходя из своих собственных представлений. Он не пользуется каким-то объективным критерием, все его представления субъективны. И все люди после Адама стали во всех вопросах основываться на своих собственных представлениях.

Часто говорят, что это Адам согрешил, а не я, так почему я должен страдать и отвечать за чужой грех?

Да это позиция известная: я то не грешил, почему я должен отвечать за дела Адама. Но в действительности каждый из нас всегда, каждый день, по нескольку сотен раз делает тот же самый выбор. Даже мы, христиане, крайне редко, если покопаться в себе, ставим себе задачу поступать только так, как говорит Церковь. Хорошо еще, если дело касается мяса в пост, тут-то мы можем твердо стоять, а когда чуть-чуть посложнее, то начинается: «Да я и так уже очень много сделал, я уже две недели мяса не ем, а от меня тут еще что-то требуют. Ну нет, это-то уже для святых, для подвижников, а мне достаточно отказаться от мяса, от творожка». Поэтому не надо говорить, что мы святые, мы постоянно этот же первородный грех делаем.

Да, действительно непонятно. Например, говорю я своим детям: «Конфеты не берите», а они не послушались и съели. Что же я? Скажу им: «Вон! Что бы ноги вашей в моем доме не было!»? Так мы должны поступать? Это настоящая православная позиция? Почему же тогда нам велено прощать, причем бессчетно раз? А Бог не простил. Это ж надо, нам говорит – прощайте, а Сам не простил. Чуть что – сразу выгнал.

Чтобы понять этот вопрос, надо осознать, каковы были последствия грехопадения для человеческой природы. Человек, ослушавшись Бога, сделал шаг от Него. Бог есть жизнь, следовательно, человек, сделав шаг от жизни, тем самым сделал шаг в сторону смерти. Фактически, ослушание Бога есть акт самоубийства. Именно поэтому человеку было сказано «ты умрешь, если съешь плод с древа». Поэтому же «с грехом смерть вошла в мир». Есть ли место для смерти в раю, в Царствии Божием? Безусловно, нет. Поэтому изгнание не было в буквальном смысле изгнанием, хотя в Библии и прямо написано: «И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни». Но, конечно, это надо понимать образно, аллегорически. Человек стал смертным, его сущность стала иной по сравнению с природой Царствия Небесного, поэтому человек просто не мог оставаться в раю. Это было бы нарушением гармонии Царствия Божия. Нарушение заповеди привело к изменению существа человека. Когда мы прощаем ребенка или даже убийцу, то мы можем простить потому, что их грехи не изменили их природы. То, что произошло с Адамом, более похоже на сказку о том, как Иванушка не послушался сестрицу Аленушку, выпил водицы и стал козленочком. И после этого Иванушке уже не было места среди людей. Вот тебе хлев и живи в нем. Природа человека изменилась, и место его обитания должно быть другим. Именно поэтому и мир изменился. Изменился человек, и место обитания его изменилось вместе с ним, потому что мир был создан для человека, под человека. Рай, конечно же, не изменился, но мир тварный изменился. Вот интерпретация догмата о грехопадении. И в этом случае становится понятно, почему Бог не может прекратить в мире зло и страдания. Первородный грех стал возможен потому, что человек был и остается свободным.

Но что же получается, Бог изгнал человека из рая и ничего не делает для того, чтобы вернуть его обратно? Может быть, уже настало время простить человечество за первородный грех? Но здесь получается парадоксальная ситуация. С одной стороны, Бог не может вернуть человека в рай, потому что для этого необходимо полное исправление человека, человек должен стать фактически святым, как Адам до грехопадения. Но люди продолжают грешить и исправляться не собираются. А Бог насильно сделать человека безгрешным не может, потому что тогда Он сделал бы человека несвободным существом, и человек перестал бы быть человеком. Но, с другой стороны, Бог не может и мириться со столь бедственным положением человека и хочет его спасения. И тогда Он Сам становится человеком, умирает и воскресает, побеждает смерть. Христос Сам становится безгрешным Адамом и говорит нам, что наше спасение возможно, что Он простил нас, Сам искупил наши грехи, а от нас требуется только одно – поверить во Христа, что Он действительно Сын Божий, пострадавший и воскресший за нас. То есть Бог решил неразрешимую для нас задачу: не нарушив нашу свободу, вновь открыл для нас врата рая. Поэтому говорить, что Бог ничего не делает для того, чтобы избавить нас от зла и страданий, это значит ничего не понимать в христианстве.

Как быть с тем, что Бог, творя человека, заведомо знал о том, что тот Его ослушается и вынужден будет покинуть рай?

Весь замысел Бога о мире возможен только в условиях того, что у человека есть свобода и возможность эту свободу реализовать, то есть имеется выбор. Согласно блаженному Августину, Бог сотворил человека, который мог грешить и мог не грешить, и человек должен был достигнуть совершенства – такого своего состояния, когда он уже не мог бы грешить, то есть стал бы фактически вторым Богом. Но человек отказался от этого пути, он мог согрешить – и согрешил.

То есть иными словами, если бы Бог лишил человека выбора, оградил его от искушения – запретного плода, то человек не смог бы реализовать то свое качество, которое отличает нас от животных, – свободу?

Да, человек является образом Божиим, свободным существом, и любое насилие над человеком является его убийством, превращением человека в животное, в машину.

Но остается еще один вопрос. Мы говорили пока только о зле, но не о страдании. Что такое страдание? Это всегда некоторое состояние неправильности. Если у человека что-то заболевает, то человек понимает, что надо это лечить. Боль душевная или физическая есть сигнал о необходимости лечения. Нарушение заповеди послушания Богу в раю, отказ от Бога, стал отказом от жизни и шагом в сторону смерти. Поэтому закономерно появились и страдания. Любой человек понимает, что болезнь и сопровождающие ее боли есть симптом смерти – если не лечиться, то болезнь окончится летальным исходом. Почему сказано было, что мужчина будет зарабатывать хлеб в поте лица своего, а жена будет рожать в муках? Не надо понимать это как жестокое наказание за непослушание. У нормального порядочного атеиста, не знающего догматики, просто волосы дыбом встают. Мне неоднократно приходилось слышать, как атеисты говорят: «И вы этого Бога любите? Который за малейшее непослушание осуждает на мучения и смерть? Вы хотите жить с Ним в раю?!» А решается проблема очень просто. Это не наказание, а, скорее, констатация факта, потому что человек сам избрал этот путь, он сам отошел от жизни, поэтому и сам покинул рай. А Бог, как врач, констатирует этот факт.

Представим себе ситуацию: два друга сидят в ресторане: один водочку заказал, шашлычок, а другой – манную кашу.

– Ты что так? – спрашивает первый.

– Да знаешь, врач не разрешает, – отвечает второй.

– Мой врач тоже мне не разрешал. Но я вот ему тысячу долларов дал, он и разрешил.

Этот абсурдный диалог показывает, что врач существует не для того, чтобы разрешить или запретить пить водку больному человеку, а для того, чтобы поставить правильный диагноз и вылечить, а для этого сам больной должен ограничить себя в некоторых продуктах. Так и Бог констатирует состояние человека: «Извини, но ты смертельно болен, и твоя жизнь будет полна страданий». Это не наказание, это констатация факта.

Страдание в мире и от прачеловека и от каждого из нас, ведь мы совершаем грех каждую минуту и каждую секунду, и живем в смерти и в страдании. Но если мы верим во Христа, то мы понимаем, что это путь, ведущий к истинной жизни, потому что Спаситель сказал, что «Я есть путь и истина и жизнь». И когда мы выбираем этот путь, ведущий к жизни, то тогда мы обретаем то самое первозданное состояние.

Как тогда можно объяснить, что более праведные люди зачастую живут в страданиях, тогда как злодеи и грешники блаженствуют?

Христос нам сказал, что путь в Царствие Небесное – это узкий путь, то есть уже сам по себе этот путь подразумевает некоторые страдания. Почему же такой сложный путь, почему надо входить узкими вратами? Дело в том, что страдание – это необходимый спутник любого труда. Томас Эдисон как-то сказал, что гений – это 1% таланта и 99% пота. Если мы хотим чего-то добиться, то мы должны прилагать усилия, и поэтому сказано, что Царство Небесное силою берется. Но надо также понимать, что есть страдание во имя добра, во имя любви к Богу и к ближнему, а есть бессмысленное страдание. Если я палец себе дверью прищемлю специально, то ни к Богу, ни к раю я ближе не стану.

Вообще же страдание – это мерило того, правильно ли мы живем. Если у нас нет страданий, то мы должны задуматься: что-то, наверное, не так. А когда есть страдания, то мы понимаем, что мы на правильном пути. Именно поэтому мы часто слышим, что Бог посылает испытания действительно тем, кто любит Его, хотя по нашей слабости мы, естественно, не хотим этого.

Приведу такое сравнение: есть два спортсмена, один талантливый, другой не очень. Что скажет тренер более талантливому спортсмену? Естественно, заставит тренироваться по нескольку раз в день, будет постоянно к нему придираться, требовать лучших результатов. А другому может сказать: часок попрыгай, побегай, поплавай и можешь идти домой. Первому он дает страдание, и тот мог бы обидеться, но он понимает, что это сейчас ему тяжело, а потом он олимпийским чемпионом станет. А второй в лучшем случае здоровье поправит. Человеку сначала приходится себя заставлять, а потом вдруг от того же самого начинает получать удовольствие. Но это только в том случае, если ты идешь в правильном направлении.

Сложно все же для человеческой психики принять, что больше страданий попускается Богом для любящих Его.

Важно понять, что Бог для нашего спасения и блага использует наши же ошибки. Бог не творит зло, чтобы использовать его как некоторый инструмент во спасение. Такое понимание было бы разновидностью манихейства. Но Бог использует наши же собственные ошибки для нашей же пользы. Именно в этом плане можно говорить, что страдание есть путь к спасению. Бог не столь бессердечен. Он Сам стал человеком и Сам пострадал, не только телесно, но и душевно, ведь его предали и ученики, и весь богоизбранный народ. Он испытал все страдания, которые только можно представить себе, – и телесные и душевные. Поэтому Бог – не отстраненное существо, равнодушно смотрящее, как Его тварь страдает.

Часто в классической русской литературе можно прочитать, что страдание облагораживает человека, а человек, который живет без страданий, в неге и роскоши, портится. Как сказал апостол Павел «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать». И что поразительно, современный писатель Варлам Шаламов, который 25 лет провел в колымских лагерях, фактически повторил слова апостола Павла. Он вывел из лагерей опыт, что в нечеловеческих условиях хорошие люди становятся лучше, а плохие хуже. Чем больше в лагерях греха, тем больше в них добра человеческого. В этом смысле страдания облагораживают человека.

Есть люди, которые умеют преодолеть себя, умеют встать над своими невзгодами и победить свою собственную природу, свой собственный недуг. И мы таких людей уважаем, любим и преклоняемся перед ними. Или люди, которые побеждают недуг других людей, испытывая к ним сострадание. Само слово «со-страдание» означает совместное страдание. Кто-то страдает, а у меня все хорошо, я здоров, но я ему сострадаю.

У великого поэта А.С. Пушкина есть такая фраза: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Зачем, казалось бы, это – жить, чтобы страдать? Мазохизм какой-то. Но нет. Нет страдания – нет жизни. Потому что жизнь – это борьба, совершенствование, движение вперед, а оно всегда сопровождается некоторым усилием. Путь к Царствию Небесному – это путь ввысь. Чтобы взобраться на гору, надо приложить огромные усилия, а вот чтобы упасть с горы, усилий не надо никаких. Падать всегда приятно, особенно если не знать, что тебя ждет внизу.

Недавно прочитал интервью с американским рок певцом, который критикует западную цивилизацию за то, что она создала культ бессмертия. То есть человек живет так, как будто его не ожидает смерть, человек живет для наслаждений. А чтобы наслаждения были абсолютными, надо представить, что они вечные и что никакой расплаты за них не будет. Поэтому не принято ни в литературе, ни в фильмах, особенно в Голливуде, говорить о смерти как о каком-то страдании. Не принято говорить о смерти как о метафизической страшной проблеме, о которой надо всегда думать. Наша цивилизация – это цивилизация, в которой страдания стремятся убрать.

Очень часто считается, что Бог посылает нам страдания в наказание за какие-то наши грехи. Даже апостолы так думали и в парадоксальной форме задали Христу вопрос о человеке, слепом от рождения: «…кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?» Как мог согрешить тот, кто еще не родился? «Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии». Так что страдания имеют некую иную причину, а не есть просто наказание за грех. В Библии есть книга, которая полностью посвящена проблеме страданий. Это книга Иова. Праведный Иов, как мы помним, не соглашается с тем, что он страдает за какой-то свой грех. Но друзья ему постоянно говорят: «Ты страдаешь, значит ты согрешил». Иов же говорит: «Пусть Бог мне ответит, за что я страдаю. Я чист перед Богом». И Бог ему открывается и говорит: «Перепояшься как муж», – то есть приготовься к поединку, если ты считаешь себя равным Мне. И дальше Иову в этом поединке Бог задает несколько вопросов, суть которых сводится к одному: «Ты говоришь, что в мире многое плохо. Но ты можешь создать хотя бы такой же мир? Не лучше, хотя бы такой же?» – «Нет», – отвечает Иов. – «Но если нет, то о чем ты тогда говоришь?» Есть такая фраза: критиковать легко, сделай лучше. Мы все видим сучок в чужом глазу, не замечая бревна в своем. Так и здесь, если Иов говорит, что мир плох, то, значит, он знает, как сделать его лучше, а если не знает и тем более не может, то должен жить в том, который создал Бог. И когда Иов понимает и соглашается, принимает мир таким, каков он есть, то есть понимает, что критерий добра и зла в мире не он, Иов, а Бог. И тогда все возвращается в прежнее состояние. Именно в этом состояло грехопадение, когда Адам сказал: «Я – критерий добра и зла». Именно в этом состояло прощение Иова, когда он сказал: «Да, не я, Иов, критерий, а Бог». Поэтому зло и страдание в мире есть необходимое следствие настоящего мира, испорченного первородным грехом. И мы должны принимать мир таким, каков он есть, благодаря Бога за всё, что Он сотворил и сделал для нашего спасения.

Все страдания порождаются желаниями

Вопрос: Я приехал издалека. У меня был некоторый опыт внутренних переживаний, и я хотел бы обменяться впечатлениями.

Махарадж: Пожалуйста. Вы знаете, кто вы?

В: Я знаю, что я не тело и не ум.

М: Откуда вы это знаете?

В: Я чувствую, что нахожусь не в теле. Кажется, что я повсюду, везде. Что касается ума, я могу его «включать» и «выключать». Это даёт мне ощущение, что я не являюсь умом.

М: Когда вы чувствуете себя везде в мире, вы остаетесь отделённым от мира? Или вы и есть мир?

В: И то, и это. Иногда я чувствую себя не умом или телом, а одним-единственным всевидящим оком. Когда я погружаюсь глубже в него, я обнаруживаю, что стал тем, что я вижу, тогда мир и я становимся одним.

М: Очень хорошо. А какие-нибудь желания у вас остались?

В: Да, они приходят, короткие и неглубокие.

М: И что вы с ними делаете?

В: А что я могу сделать? Они приходят и уходят. Я наблюдаю за ними. Иногда я замечаю, что мои тело и ум объединяются для их исполнения.

М: Чьи желания исполняются?

В: Они - часть мира, в котором я живу. Они подобны деревьям или облакам.

М: Разве они не являются признаком несовершенства?

В: Почему они должны им быть? Они такие, какие они есть, и я такой, какой я есть. Как может появление и исчезновение желаний повлиять на меня? Конечно, они влияют на форму и содержимое ума.

М: Очень хорошо. Кем вы работаете?

В: Я осуществляю надзор за условно осуждёнными.

М: Что это значит?

В: Несовершеннолетних преступников отпускают на испытательный срок, и существуют специальные служащие, чтобы следить за их поведением и помогать им пройти обучение и найти работу.

М: Вы обязаны работать?

В: Кто работает? Работа просто происходит.

М: Вам нужно работать?

В: Мне нужна работа, чтобы зарабатывать деньги. Она мне нравится, потому что благодаря ей я могу общаться с людьми.

М: Зачем вам нужны люди?

В: Они могут нуждаться во мне, это их судьбы направили меня на эту работу. В конце концов, это всего лишь одна жизнь.

М: Как вы пришли к этому состоянию?

В: Учение Шри Раманы Махарши указало мне путь. Затем я встретил некоего Дугласа Хардинга, который помог мне, показав, как нужно работать с «Кто я?».

М: Это произошло внезапно или постепенно?

В: Это случилось довольно внезапно. Будто вернувшееся воспоминание о чём-то давно забытом. Или как внезапная вспышка понимания. «Как просто, - сказал я себе. - Как просто. Я не то, чем себя считал! Я не воспринимаемое и не воспринимающий, я только восприятие».

М: Даже не восприятие, а то, что делает всё это возможным.

В: Что такое любовь?

М: Когда нет чувства разделения и различия, это можно называть любовью.

В: Почему так много напряжения в любви между мужчинами и женщинами?

М: Потому что счастье в такой любви занимает очень важное место.

В: Разве это так не во всякой любви?

М: Необязательно. Любовь может приносить боль. Тогда вы называете её состраданием.

В: Что такое счастье?

М: Счастье - это гармония между внутренним и внешним. С другой стороны, самоотождествление с внешними причинами - это страдание.

В: Как происходит самоотождествление?

М: Я, по своей природе, знает только себя. Из-за отсутствия опыта, всё, что оно воспринимает, оно принимает за себя. Получив достаточно ударов, оно учится бдительности (вивека ) и одиночеству (вайрагья ). Когда правильное поведение (упарати ) становится нормой, сильное внутреннее побуждение (мукмукшутва ) заставляет его искать свой источник. Свеча тела зажжена, и всё становится ясным и ярким (атмапракаш ).

В: Какова истинная причина страдания?

М: Самоотождествление с ограниченным (вьяктитва ). Чувства как таковые, какими бы сильными они ни были, не являются причиной страдания. Это ум, сбитый с толку ложными представлениями, цепляющийся за мысль «я есть это, я есть то», боится потери, стремится к приобретению и страдает, когда не оправдываются его ожидания.

В: Одному моему другу ночь за ночью снились ужасные кошмары. Мысль о том, что пора спать, была мукой. Ничто не могло ему помочь.

М: Общество подлинных (сатсанг ) могло бы ему помочь.

В: Сама жизнь - это кошмар.

М: Истинная дружба (сатсанг ) - это наилучшее лекарство от всех бед, физических и ментальных.

В: Обычно человек не может найти такую дружбу.

М: Ищите внутри. Ваше Я - ваш лучший друг.

В: Почему жизнь так полна противоречий?

М: Это нужно, чтобы сломить гордость ума. Мы должны понять, насколько мы бедны и бессильны. Пока мы обманываем себя, воображая, чем мы являемся, что знаем, имеем или делаем, наше положение незавидно. Только в полном самоотречении есть шанс найти наше истинное бытие.

В: Почему такое значение придаётся самоотречению?

М: Такое же, как самореализации. Ложное «я» следует отбросить, тогда может быть найдено истинное Я.

В: То «я», которое вы называете ложным, для меня мучительно реально. Это единственное «я», которое я знаю. То, что вы называете истинным Я, - просто концепция, манера говорить, создание разума, привлекательный призрак. Я признаю, что моё обычное «я» не отличается красотой, но это моё собственное и единственное «я». Вы говорите, что я есть, или имею, другое «Я». Вы видите его? Оно для вас реально, или вы хотите, чтобы я поверил в то, что вы сами не видите?

М: Не спешите выносить суждения. Конкретное - не значит реальное, задуманное - не значит ложное. Восприятие, основанное на чувствах и упорядоченное памятью, требует воспринимающего, чью природу вы никогда не пытались исследовать. Уделите ей всё своё внимание, исследуйте её с любовной заботой, и вы обнаружите такие высоты и глубины бытия, которые вам, погруженному в свой ничтожный образ себя, и не снились.

В: Я должен быть в правильном настроении, чтобы моё самоисследование принесло результаты.

М: Вы должны быть серьёзным, полным решимости, по-настоящему заинтересованным. Вы должны быть доброжелательны к себе.

В: Я достаточно эгоистичен.

М: Недостаточно. Вы всё время разрушаете себя и своё, служа чужим богам, вредным и ложным. Будьте эгоистичным любыми средствами, но в правильном смысле. Желайте себе добра, работайте над тем, что для вас хорошо. Уничтожьте всё, что стоит между вами и счастьем. Будьте всем - любите всё - будьте счастливы - приносите счастье. Нет счастья более великого.

В: Почему любовь приносит столько страданий?

М: Все страдания порождаются желаниями. Настоящая любовь никогда не разочаровывает. Как чувство единства может приносить разочарование? Что может принести разочарование, так это желание выражения. Такое желание исходит из ума. Как и со всеми ментальными вещами, разочарование здесь неизбежно.

В: Какое место занимает секс в любви?

М: Любовь - это состояние бытия. Секс - это энергия. Любовь мудра, секс слеп. Если понять истинную природу любви и секса, то не будет ни конфликтов, ни недоразумений.

В: Но вокруг столько секса без любви.

М: Без любви всё является злом. Сама жизнь без любви - это зло.

В: Что может помочь мне полюбить?

М: Вы - сама любовь, когда вы не боитесь.

Самым мудрым человеком является тот, который не забывает

страданий и мук даже во время наибольшего веселья.

Китайская пословица

Страдание как качество личности – склонность к проявлению, выражению мучительных ощущений, переживаний, физических или нравственных мук, боли, мучений.

Однажды ученики задали вопрос своему мудрому Учителю: — Почему в большинстве своем люди так несчастны? - Они несчастны, главным образом потому, что получают удовольствие от своих страданий . – ответил Учитель. И он рассказал им историю о том, как однажды в поезде он провел без сна целую ночь. Его место было на верхней полке, а внизу лежала женщина и бесконечно стонала: - Мне так хочется пить… Как же мне хочется пить… Боже, я так хочу пить!.. Ох, как я хочу пить… После нескольких часов таких стенаний Учитель не выдержал. Он спустился вниз и пошел к проводнику за водой. Через несколько минут он уже вручал страдалице большую бутыль с водой. — Мадам, я принес вам воду. — О, спасибо сэр. Я вам очень благодарна. Благослови вас Господь. Учитель вскарабкался на свою полку, устроился поудобнее и только начал погружаться в дрему, как причитания раздались вновь: — О, как мне хотелось пить… Как же я хотела пить… О Боже, я так хотела пить…

Мы живём на планете, где счастья и страданий практически поровну. Наивен тот, кто надеется прожить жизнь без страданий. Для этого нужно было воплощаться на высших планетах, где счастья больше, чем страданий. Страдание очищает человека. Одних оно ломает и калечит, других – закаляет и возвышает. Но суммарный итог страдания – очищение сознания. Есть такое латинское изречение: «Quae nocent docent. Что мучит, то и учит». Лев Толстой вообще утверждал, что «Мир движется вперёд благодаря тем, кто страдает».

Человек обречен на страдания. А как иначе? В материальном мире желаний, удовольствий и наслаждений трудно справиться с ненасытными чувствами, вожделенным умом и ложным эго, озабоченным своей престижностью, стремящимся быть всех круче, завидующим тем, у кого больше денег, благ, счастья. Артур Шопенгауэр писал: «Одержимый желаниями и стремлениями человек обречен на страдания». Тот же Шопенгауэр стал автором мысли: «Страдание - условие деятельности гения. Вы полагаете, что Шекспир и Гете творили бы или Платон философствовал бы, а Кант критиковал бы разум, если бы они нашли удовлетворение и довольство в окружавшем их действительном мире и если бы им было в нем хорошо, и их желания исполнялись? Только после того, как у нас возникает в известной мере разлад с действительным миром и недовольство им, мы обращаемся за удовлетворением к миру мысли».

Источником страданий являются мысли и тело, причём первые иногда доставляют куда большие страдания, чем физическая боль тела. Когда человек осознаёт закономерность и необходимость страданий, он становится счастливым, даже в момент страданий. Он понимает, что во времена страданий его ждут новые открытия, какое-то новое миропонимание.

Получив в результате страданий новый опыт, человек становится более счастливым. Человек, понявший, что не нужно в момент страданий разочаровываться, отчаиваться, впадать в депрессию и выходить из неё в лучшем случае надломленным, а зачастую полностью сломленным судьбой, выходит из черной полосы озарённым и просветлённым новым знанием и пониманием жизни. Если так происходит, значит, экзамен жизни сдан на отлично. Большой грех издеваться и насмехаться над чужими страданиями.

Страдание всегда находится рядышком со счастьем. Счастье тоже является экзаменом. Привалила удача. К примеру, получил наследство, выиграл в казино, получил повышение по службе, защитил диссертацию. У человека возникает иллюзия, что так будет продолжаться всю жизнь. Он начинает безудержно радоваться. Беда, что человек привыкает к радости. Чем больше он привыкает к радости, тем тяжелее будет последующее страдание. А оно обязательно будет. Когда человек находится на вершине счастья, он думает: — Вот оно счастье. Свершилось! Теперь я навсегда буду счастлив. Иллюзия. Он должен понимать, что лучше уже не будет, впереди, вероятнее всего, страдание. Счастье, как волна, накатывает и откатывает. Нектар – яд, нектар – яд.

Со страданием примерно также: много страданий, пик, вершина. Затем жить становится легче. Нужно всегда помнить, что самые тёмные часы – предрассветные. Анхель де Куатье в «Золотом сечении» пишет: «Много лет назад я пришёл к моему Учителю. Я был тогда молод и глуп, как вы сейчас. Мне было всего семнадцать лет, а я уже был страдальцем - измученным и озлобленным на жизнь. Моему Учителю тогда было семьдесят, и он смеялся просто так, без всякой причины. Я спросил его: «Как Вам это удаётся?» И он ответил: «Я свободен в своём выборе. И это мой выбор. Каждое утро, когда я открываю глаза, я спрашиваю себя: «Что ты выберешь сегодня - блаженство или страдание?» И так получается, что с тех пор, я каждое утро выбираю блаженство. Но ведь это так естественно!»

Словом, сильное страдание, как и сильное счастье – это экзамен на зрелость личности. Причём, в отличие от счастья, страдание – это щадящий экзамен. Счастье не щадит, это страшный экзамен жизни. Почему? В моменты счастья человек перестаёт задумываться о смысле своей жизни. Ему на всё наплевать, ему и так хорошо, его и здесь хорошо кормят, у него нет никаких проблем. Зачем думать о дальнейшем развитии, личностном росте, самосовершенствовании? Лучше смотреть сериалы «Любовная любовь», «Смертельное убийство» или «Мёртвые не потеют».

Анекдоты в тему.

Встретились две подруги:- Как ты похудела — восклицает одна.- Муж мне изменяет, я так страдаю, так страдаю.- Ну, так разведись с ним!- Не могу, мне нужно еще килограмма три сбросить.

Гадалка раскладывает карты и говорит клиентке:- О! До пятидесяти лет вы будете страдать от нехватки денег.- А потом?- А потом привыкнете.

Есть люди, которые не могут жить без страданий. В романе «Взгляд из вечности» Александра Маринина пишет: «Наша Леля ничего не хочет делать, она хочет только быть необыкновенной и страдать, вот это ей по-настоящему нравится. Ведь посмотри, сколько у нее свободного времени! Она могла бы матери помочь по хозяйству, она могла бы дедом заниматься, могла бы, в конце концов, помогать Ларисе с малышом, та бы ей только благодарна была. Леля могла бы все это делать и чувствовать свою нужность, полезность, а она? Наслаждается своей бесполезностью и невостребованностью, потому что это еще один повод пострадать. Так вот хоть Вадима возьми: ведь до сих пор она об этом человеке мечтает и стихи ему посвящает! Это ж уму непостижимо! Хотя погоди-ка, – нахмурился Камень, – тут что-то не сходится.

– Например, что? – Она же Вадима совсем не знает, если верить Ворону и тебе. Неизвестно, как он относится к искусству, любит ли поэзию, тонкий ли он. Как же можно по нему страдать? А вдруг он такой же тупой и примитивный, как все остальные в ее глазах?

– Так в этом и есть смысл страдания, как же ты не понимаешь! – воскликнул Змей с досадой. – Леля влюблена в него с детства. При этом ничего о нем не знает и, что самое главное, не хочет знать. Она боится этого знания. А вдруг он окажется не таким, каким она его себе намечтала? Пока она о нем ничего не знает, он может оставаться для нее прекрасным принцем, о котором можно день и ночь мечтать, а ну как он не оправдает надежд? Что ей тогда делать? О ком мечтать? О ком страдать?

– Думаешь? – с сомнением переспросил Камень. – Уверен. Если бы я был не прав, она бы уже давно с ним познакомилась. Ведь сколько раз они сталкивались в подъезде, на лестнице, во дворе у дома – не перечесть! И Вадим, поскольку он парень воспитанный, всегда ей улыбался. – А она? – Она глаза опустит и мимо проходит. Да что проходит – проскакивает как ужаленная, вместо того чтобы поздороваться и заговорить! Отсюда вывод: она ищет не знакомства, а страдания на дистанции».

В любой время: и когда счастлив, и когда страдаешь, нужно помнить о своём долге, выполнении своих обязанностей, бескорыстном служении людям.

Умер человек и попал на Божий суд. Долго смотрел на него Бог с недоумением и задумчиво молчал. Не выдержал человек и спросил: — Господи, что с долей моей? Почему ты молчишь? Я ведь заслужил царствие небесное. Я страдал! — с достоинством заявил человек. — А с каких это пор, — удивился Бог, — страдания стали считаться заслугой? — Я носил власяницу и вервие, — упрямо нахмурился человек. — Вкушал отруби и сухой горох, не пил ничего, кроме воды, не притрагивался к женщинам. Я изнурял свое тело постом и молитвами… — Ну и что? — заметил Бог. — Я понимаю, что ты страдал — но за что именно ты страдал? — Во славу твою, — не раздумывая, ответил человек. — Хорошенькая же у меня получается слава! — усмехнулся грустно Господь. — Я, значит, морю людей голодом, заставляю носить всякую рвань и лишаю радостей любви? Вокруг повисло молчание… Бог все так же задумчиво взирал на человека. — Так что с моей долей? — напомнил о себе человек. — Страдал, говоришь, — тихо произнес Бог. — Как тебе объяснить, чтобы понял… Вот, например, плотник, что был перед тобой. Он всю жизнь строил дома для людей, в жару и холод, и голодал порой, и часто попадал себе по пальцам, через это и страдал. Но он все-таки строил дома. И потом получал свою честно заработанную плату. А ты, получается, всю жизнь только и делал, что долбил себе молотком по пальцам. Бог на мгновение замолчал… — А где же дом? Дом где, я спрашиваю?

Петр Ковалев 2015 год